Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови. - Страница 47

В деталях и формулировках я мог ошибиться, но, даю руку на отсечение, в целом ответ звучал как-то так. Уверен я и в том, что, прежде чем королевский ответ покинул Монаршие Чертоги, его светлость Витар Дортмунд был уведомлен о необходимости под любым предлогом спровадить посланца Ван Дарена несолоно хлебавши. Но дабы не оскорбить орден, который (как бы то ни было) пользовался огромным уважением и влиянием во всем цивилизованном мире, а также не спровоцировать политический скандал, коего только и ждут политиканы из Лютеции, Сантагии, Тортар-Эреба и прочих государств-соседей, к горькой пилюле уместно приложить сладкую конфету — в виде головы Ренегата.

Ибо нет вампира — нет проблем!

Именно поэтому Витар послал за мной еще вчера, но, из-за того, что я заупрямился и не пожелал немедленно предстать пред светлые очи вице-канцлера, разминуться с посланцем Ордена мне не пришлось. Подозреваю, дядя оставил меня в своем кабинете специально. Дабы я, заносчивый и самодовольный племянник, воочию убедился, как сложно ему приходится. При всем своем человеколюбии Витар Слотер умел играть — и неплохо! — на человеческих слабостях. Моя симпатия к нему не была исключением.

— Лорд Хорин, герцог Сильверхэвен, передавая дело в Магистрат от имени его величества, признал, что на улицах Ура некто творит жестокие убийства, оставляя обескровленные трупы, — ответствовал дядя лейтенанту-экзекутору официальным тоном, — Но установить, кто именно убивает добропорядочных граждан Ура — вампир или человек, хитро маскирующий убийства под вампира, — должны мои люди. На сегодняшний день этого не произошло.

— Вы хотите сказать, что до сих пор не была произведена надлежащая экспертиза обнаруженных тел? — Ди Тулл старался держаться и говорить спокойно.

— Вы не поверите, мессир, насколько сильна бюрократия в Уре, — вздохнул Человеколюб, глядя на рыцаря честными, прозрачными глазами, — Если и есть зло, с которым надо бороться, не жалея сил и не умаляя жестокости, то это засилье и всесилье чиновников.

Рыцарь хотел что-то вставить, но дядя вскинул руку, давая понять, что не закончил.

— Пока дело дошло до Второго Департамента, утекло много воды. Первоначально им занималась городская стража. Обнаружив на шеях трупов маленькие колотые ранки, стражники немедленно классифицировали их как укусы вампира. Однако из Квартала Склепов нам не поступало информации о беглых вампирах. Более того, Некромейстер Алан лично подтвердил, что исключает возможность участия его киндредов в этих убийствах. Оснований не верить ему у меня нет: все носферату Квартала Склепов днюют в своих нумерованных гробах, и у всех Скрижали на месте, что делает невозможным любую попытку доказать причастность легализованных вампиров к нападениям.

Лицо пнедорийца потемнело от притока крови. Обладай экзекутор хоть искрой пирокинетического дара, от дяди наверняка осталась бы одна зола. К счастью, дара не имелось, и Человеколюб продолжал валять дурака:

— Посему, когда дело ввиду его значимости было передано во Второй Департамент, я лично распорядился провести повторную экспертизу тел — по всем правилам и с соблюдением всех формальностей.

— И что же?! — сломанной флейтой взвыл рыцарь.

— Бюрократия, — вздохнул вице-канцлер, — Вот кого надо очищающим пламенем и каленым железом… но без серебра! Пока мой приказ дошел до экспертов, в том числе и из Колдовского Ковена, все кадавры, поступившие в Реанимационный амбар, были уничтожены. Опасаясь спонтанной анимации погибших, коронеры кремировали тела. Таким образом, провести экспертизу невозможно. Но если вас утешит, виновные в волоките понесут жестокое наказание.

— Вы лжете! — хрипло сказал ди Тулл, собирая остатки самообладания, чтобы не схватить Витара за грудки (боюсь, в этом случае мне пришлось бы вмешаться и скрутить эмиссара магистра Ван Дарена в бараний рог… без всякого пиетета перед «цепным псом человечества»). — Вы лжете, глядя мне прямо в глаза! Это же просто глупо… это так глупо…

Я поднял руку и начал тереть переносицу, укрываясь кистью руки от экзекутора. Меня душил смех.

— Не исключено. Но в любом случае вашему ордену и вашему ультиматуму придется повременить, — твердо сказал Витар, — Как минимум до следующего трупа со следами укусов. А к этому времени, может статься, все закончится само собой. Без вмешательства экзекуторов.

Кастор ди Тулл все понял.

Он медленно повернулся ко мне, смерил долгим внимательным взглядом, словно видел впервые, и губы его тронула кривая усмешка.

— Я наслышан о вас, лорд Слотер. Несмотря на происхождение, ваши подвиги искренне почитаются моими братьями.

— Несмотря на принадлежность к ордену, я советовал бы вам, мессир рыцарь, аккуратнее подбирать слова, — не двигаясь с места, отозвался я. — Последний смертный, посмевший тыкать мне моим же происхождением, не успел даже дождаться вызова на дуэль. Мы, Слотеры, хоть и обидчивы, но не особо заморачиваемся вопросами чести. Так что я ему по-простому, можно сказать по-мужицки, сунул кулаком в челюсть и отходил ногами по ребрам.

Это прозвучало не столько вызовом, сколько предупреждением. У ди Тулла хватило ума и выдержки прочувствовать ситуацию. Да и не был он из спесивой породы нобилей, которая понятия о чести ставит выше этой самой чести, превращая повод в причину и наоборот. Оскорбленно хвататься за висевший на боку меч (экзекуторы до сих пор предпочитали саблям и шпагам длинные тонкие мечи) рыцарь не стал.

Разумно.

— Своим ходом вы поставили меня в странную ситуацию, мессир вице-канцлер, — негромко проговорил ди Тулл, поворачиваясь к Витару Слотеру. — Чтобы добиться своей цели, я вынужден желать гибели невинного человека и надеяться, что ваш… профессионал не сумеет поймать чудовище, прежде чем оно еще раз прольет кровь. Вы извращаете все представления о том, что правильно и хорошо. Воистину Ур страшный город. Я не хотел бы здесь жить.