Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови. - Страница 119

119

— Почему вы обращаетесь ко мне? — В голосе ди Тулла звучали нотки неуверенности, — Насколько я понимаю, его светлость герцог Дортмунд готов предоставить в ваше распоряжение все ресурсы городской стражи, а то и всего Второго Департамента. Это много больше моей дружины.

— У меня есть свои причины не прибегать к услугам людей герцога, — честно глядя на ди Тула, заявил я.

И добавил, толком не разобравшись, кому именно я вру — Кастору или себе самому:

— Пекусь о своей репутации. Как вы, наверное, успели понять, в таком городе, как Ур, она дорогого стоит. Если Витар Дортмунд сообразит, что мне известно, где искать Ренегата, то не успокоится, пока не снарядит в подмогу целую армию. Герцог — прагматик, он не станет рисковать, предоставляя нам с кровососом время для поединка. Охота же на одного, пусть и необычного, вампира с целой сворой Псов правосудия не прибавит мне харизмы.

— А я…

— А вы и ваши люди все равно скоро отсюда уберетесь. Чем раньше сдохнет Ренегат, тем быстрее уберетесь. Ваша помощь меня не обременит.

— Я бы не был так в этом уверен. Вопрос о постоянном присутствии эмиссаров ордена в Уре еще не решен…

— Зато я уверен. Этой ночью Ренегат будет мертв. Так или иначе. Если с ним не управлюсь я, дело довершат те, кого я приглашу на помощь. А ваша миссия на этом закончится — бессмысленно и бесславно. Поверьте, я знаю этот город, его политиков и его мертвецов. Ничего у вас не выйдет. Здесь даже Древняя кровь давно не вольничает… ну как когда-то… — Я выразительно посмотрел на рыцаря, — Вам решать, сыграете ли вы и ваши люди хоть какую-то роль в избавлении Ура от чудовища, или же выйдет так, что вы просто совершите увлекательный моцион из Башни в Блистательный и Проклятый и обратно.

Кастор ди Тулл сцепил пальцы в замок и принялся машинально постукивать ими по столу.

— Разве не вы сказали, что дважды упускали этого кровососа? Есть шанс, что упустите его и в третий раз. А раз не справились вы, могут не справиться и некие ваши помощники. И все вернется на круги своя… Мои люди — профессионалы высокого класса, превратившие истребление нечистых в ремесло. А кто есть у вас?

— Все можно допустить, мессир экзекутор. Я могу потерпеть неудачу — теоретически, а Ренегат — ускользнуть и в третий раз. Но в этом случае все те трупы, что он успеет оставить, прежде чем я снова упаду ему на хвост, будут на вашей совести. Запомните этот момент, ди Тулл. Если вдруг выйдет по-вашему, попробуйте заставить свою совесть не зудеть, вспоминая, как я, Выродок, предлагал рыцарям ордена Очищающего Пламени принять участие в истреблении самого опасного вампира, какого только Ур может припомнить за последние три века.

Я подался вперед, приблизив свое лицо к лицу лейтенант-экзекутора.

— Здесь нет Магистра вашего ордена. Вам, Кастор, и только вам, решать: играть в политику или спасать жизни. Что говорит по этому поводу Кодекс Брендона?

Ди Тулл расцепил побелевшие от напряжения пальцы, налил себе вина, несколькими неторопливыми глотками осушил кружку и, оттолкнув ее на дальний край стола, посмотрел мне в глаза. Брови его хмурились, но лицо разгладилось, обрело спокойствие и легкую отрешенность, свойственные человеку, принявшему тяжелое, однако же, единственно верное решение.

— Политика — дерьмо, — с глубоким убеждением в голосе изрек рыцарь.

Я улыбнулся:

— То еще дерьмо, ди Тулл.

— Мне осточертел этот город, Слотер. — Он тоже отбросил всякие «лорд» и «мессир», — Думаю, чем скорее я уберусь отсюда, тем будет лучше. Я увидел здесь столько противоестественного и богомерзкого, что у меня нет ни малейших сомнений: так выглядит один из кругов ада, по ошибке вытолкнутый адскими Герцогами наружу. На палубе любого судна под флагом Красной Каракатицы я видел больше достойных людей, чем здесь. Орден не сможет спасти этот город, ибо истинная проблема Блистательного и Проклятого не прирученные черти и одомашненные зомби. Его проблема — люди, которые используют и тех и других. Чтобы спасти Ур от его жителей, потребуется стереть город с лица земли. А за последние тысячи лет это не удалось даже вашим родичам…

Я не попытался воспользоваться паузой, которую ди Тулл взял, ожидая моей реплики, и он был вынужден закончить:

— Но кое в чем вы правы. Я и мои парни можем спасти здесь несколько жизней. Проклятых, конечно, и пропащих, но ведь не лишенных же шанса на искупление. Да будет так. Мы с вами. А дальше пусть каждому воздастся по делам его.

— Aue! — с довольным видом подытожил я.

— Aue… — вздохнул лейтенант-экзекутор, — Что ж, какие… хм… будут приказания, Слотер? Тридцать мечей братства в вашем распоряжении.

— Пока несложные, экзекутор. Дождемся еще пару союзников. После двух ошибок я решил действовать наверняка.

Кастор ди Тулл изобразил на лице вопрос.

Ответ на него пришел спустя несколько минут: открылась дверь, и внутрь «Мясника и девы» шагнул человек. Гость был бледный и мокрый из-за налипшего на одежду снега.

— Доброй ночи, господа, — хриплым голосом произнес он, снимая шляпу и отряхивая ее о колено, — А твоя компания, Сет, смотрю, становится все более причудливой.

На детях Лилит все заживает как на собаках. Ришье Малиган говорил уже без мучительных пауз и жутковатых хрипов, издаваемых разорванным горлом, однако каждое слово по-прежнему причиняло ему боль, поэтому фразы сопровождались выразительными гримасами.

Выродок распустил завязки щегольского плаща с высоким стоячим воротником; открылась шея, плотно обмотанная белым шарфом из тонкой шерсти. Когда Ришье сбросил плащ на спинку стула, обнаружилось, что под ним скрывается целый арсенал: нагрудник из буйволиной кожи, два пистолета, крест-накрест заткнутые за пояс, длинный серебряный кинжал без ножен и короткая шпага солдатского образца. Кроме того, под мышкой Малиган держал связку из трех кольев. Концы их он предусмотрительно обжег на огне, чтобы сделать тверже.

119