Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови. - Страница 9

К оглавлению

9

Правда, нынешний Ренегат не зря заслужил себе прозвище с большой буквы. Вот уже третью неделю он оставался непойманным, множа число своих жертв с пугающей быстротой.

Еще ни один вампир на моей памяти не охотился так часто и не жрал так много. С периодичностью раз в два-три дня Ренегат убивал пару человек, вытягивая кровь из их жил с той же неуемной жадностью, с какой запойный пьяница осушает кувшин. Когда брошенные тела находили, они больше напоминали мумий. Из-под контроля Некромейстера вышел далеко не рядовой носферату!

Он не делал разницы между случайным бродягой, дешевой шлюхой или припозднившимся франтом-аристократом. Пятнадцать жертв, включая двух последних, оставленных озверевшим кровопийцей, не имели между собой ничего общего. Их объединяло только одно — собственное невезение.

Надо же было случиться, чтобы во всем Блистательном и Проклятом Ренегат наткнулся именно на них!

Временно насытив свою бездонную утробу, вампир исчезал без всякого следа, точно призрак. Городская стража, маги-чиновники Колдовского Ковена (организации чародеев, работающей при Магистрате), лучшие наемные охотники, а также ищейки Квартала Склепов сутки напролет рысили по улицам Ура, опрашивали людей и нелюдей в поисках зацепок, обнюхивали следы и рыли землю носом.

Все без толку.

И, тем не менее, я был уверен, что дни Ренегата сочтены. Слишком многие гоняются за его головой. Если Алан и его клыкастые убийцы не найдут спятившего носферату в ближайшее время, это сделают поднаторевшие в подобных делах Псы правосудия — старшие офицеры городской стражи, имеющие специальную подготовку. Или привлеченные частники вроде меня.

Тут уж без вариантов.

Пока Ренегату везет, но ни один фарт не может длиться вечно.

Перестав думать о сбрендившем вампире, я перевернул газетную страницу и из чистого любопытства проглядел светскую хронику. Появится ли там что-нибудь о кроваво-пикантной истории с графиней ад'Шир?

Грубая бумага неприятно пахла и пачкала руки дешевой краской. Впрочем, чего еще ждать от бульварного листка? Крикливые и скандальные «Хроники» на сегодняшний день оставались единственной независимой газетой Ура. Ее редактор и владелец Иоганн Ренодо, богатырь с кулаками молотобойца и манерами альфонса, ухитрялся выпускать свое детище, успешно отбиваясь от всех, кто жаждал его закрытия. От вездесущих кредиторов, от наемных бандитов, присланных для устрашения, и даже от клерков Магистрата, не способных достойно конкурировать с «Хрониками» своими скучными и занудными «Достоверными и подробными ведомостями Ура Блистательного».

Хм… кое-что нашлось. Длинные некрологи идо жирности прозрачные намеки на будуарную поножовщину в поместье ад'Шир, благодаря которой эти самые некрологи появились. Быстро сработано! Ренодо не зря платил своим корреспондентам полновесную монету. Говорят, он даже оплачивал им страховку, что можно считать делом весьма расточительным, если учесть, что раз в три-четыре месяца тело очередного незадачливого писаки извлекал из придорожной канавы Мусорный патруль… Ур охотно поглощает и переваривает и правду, и разоблачения, и скандалы, и сплетни. Иной раз вместе с их авторами.

Таннис аккуратно перевернула страницу обратно и ткнула пальцем в крикливый заголовок, повествующий об очередных зверствах Ренегата. В глазах ее светился тревожный вопрос.

Я невольно рассмеялся:

— Нет, девочка, этот кровосос не по моей части. Разве только его занесет поохотиться у нас под окнами. Не волнуйся. Думаю, через пару дней ищейки Некромейстера все-таки выйдут на след своего сбрендившего сородича и повесят его в клетке посреди Квартала Склепов… до рассвета.

Таннис слегка покачала головой. Я нахмурился:

— Да не вру я тебе! Не спорю, убивать таких, как он, — моя работа. Но за работу принято платить, а его голову мне пока не заказывали.

Таннис вздохнула. Мои слова не убедили полуэльфийку.

И не зря…

Этот ее чертов дар предчувствия никогда не проявляет себя просто так. Пресловутая пара дней миновала, но вопреки моим пророчествам Ренегат продолжал шляться по улицам Ура, опустошая людей, точно кожаные бурдюки.

А еще через день факт его существования перестал быть «не по моей части».

Глава IV
«ШЕЛКОВАЯ ДЕВОЧКА»

Поздней осенью ночи в Блистательном и Проклятом не только холодные, но и промозглые. С северо-запада, со стороны морского залива, прилетает мерзкий, пронизывающий до костей ветер, так и норовящий забраться под полы плаща. Руки мерзнут и костенеют без перчаток, от дыхания идет пар.

Забулдыги, выставленные из ночных заведений освежиться, махом трезвеют, приходят в себя и разбредаются по домам, с трудом удерживая равновесие на предательски нетвердых ногах. Самые стойкие же, продрогнув и охолонув, с новыми силами возвращаются к пьяному кутежу.

Дурно пахнущие лужи и канавы схватывает тонким, ломким льдом — вместе с содержимым, коим зачастую становятся бродяги, лишенные дома, да пьяницы, набравшиеся так, что отрезвить их бессилен даже кусачий мороз. Некоторым бедолагам так и не суждено подняться на ноги: холод действует коварно, исподволь погружая человека в сонную дрему, окутывая иллюзией тепла, которую не хочется разрушать ни единым лишним движением, как бы ни подбивал к тому инстинкт самосохранения.

Утром, когда солнечные лучи разгоняют сумрак и поднимают над улицами Ура грязноватый туман, наполненный вонью большого города, Мусорный патруль собирает очередной урожай замерзших, скрюченных тел. Это очень важная и уважаемая работа, ведь в Блистательном и Проклятом нет никакой гарантии, что со смертью твои неприятности закончатся. Мертвое тело — это и пища для чудовищных паразитов, прячущихся в канализациях Ура; и ценный рабочий материал для полубезумных ученых и нелегальных некромантов; и источник неприятностей для тех, на кого это самое тело было обижено при жизни; и еще много чего… Одним словом, если нет посмертной страховки, исключающей спонтанную анимацию трупа, либо родственников, способных позаботиться об усопшем, неприкаянный покойник представляет собой одну большую проблему. Потому-то работать с ним надлежит профессионалам.

9